The Green Mile

Да. Забыла. Последние 100 страниц "Американской трагедии" описывают жизнь Клайда (главного героя) и остальных заключенных в отделении смертников, то есть людей, которые приговорены к казни на электрическом стуле. Было холодно и трясло от таких новых "знаний". Слишком живое у меня воображение, слишком яркие были картины. Но несмотря на это я тайно надеялась, что найдется фильм, который сможет достойно показать все эти переживания с внешней стороны. Именно те самые, когда были слышны шаги по коридору и когда на какое-то время были перебои с электричеством...

А Клайд остался коротать время, раздумывая и пытаясь как-то приспособиться к существованию в этом духовном аду, над которым, как над Дантовым адом, можно было написать: "Оставь надежду всяк сюда входящий".

Беспросветность. Тупой, но нестерпимый гнет. Ужас и отчаяние, постоянно, неотвязно владеющие всеми - смельчаками и трусами, склонными к браваде и впавшими в полное безразличие (были даже и такие), - всеми, кто вынужден еще думать и ждать. Ибо, по условиям этой особенно жестокой и тягостной тюремной обстановки, он находился в постоянном если не физическом, то психическом общении с двадцатью другими осужденными разного нрава и разных национальностей, и каждый из них, так же как и он сам, не устоял перед какой-нибудь страстью или слабостью своей натуры, или роковым стечением обстоятельств. И заключительным актом драмы явилось убийство, давшее исход предельному напряжению душевных и телесных сил; а потом, пережив поимку и арест и пройдя через мучительные этапы безуспешных попыток юридической и нравственной самозащиты, так хорошо знакомые и Клайду, все они очутились здесь, запертые, замурованные в одной из двадцати двух железных клеток, в ожидании - чего? О, они хорошо знали - чего, хорошо знал и он. Какие страшные припадки бешенства, отчаяния, молитвенного экстаза приходилось здесь слышать и наблюдать! А иногда ругань, грубые и непристойные шутки, длинные рассказы во всеуслышание, похотливый смех или вздохи и стоны в те поздние часы, когда должен был наступить отдых для тела и для истомленной души.

Но главное (и это хуже всего), он заперт здесь, и его не выпустят. Он давно уже понял, что это система - страшная, раз навсегда установленная. Железная. Она действует автоматически, как машина, без помощи людей или человеческих сердец. Эти тюремщики! Они тоже железные - со всей своей верностью букве закона, со своими расспросами, неискренними любезностями, готовностью оказать мелкую услугу, вывести арестованных на прогулку или отвести их в баню... это - только машины, автоматы, они толкают тебя куда-то... держат в этих стенах... они одинаково готовы и услужить и убить в случае сопротивления... но главное - они толкают, толкают, непрестанно толкают - туда, к той маленькой двери... туда, откуда нет спасения... нет спасения... вперед и вперед... пока, наконец, не втолкнут в ту дверь... и не будет возврата! Не будет возврата!

Я не надеялась, что найду что-либо на эту сложную тему, что какой-либо актер сможет сыграть такую эмоцию... Ха-ха. Вы не видели "Зеленую милю", говорю я вам. Сначала почитайте Драйзера, потом реально не страшно смотреть. Еще повезло, что по времени фильм и книга почти сошлись. «Трагедия» увидела свет в 1925-ом, а в фильме описываются события 1935-го. Только в фильме показывается, что тюремщики – тоже люди. Всё, хватит анализа. Дабы никого не травмировать, но одновременно оставить об этом отличнейшем фильме какую-то память, вложу в этот пост видео с концовкой. Мне очень понравилось... Видно, когда за работой стоит что-то большее, чем желание набить карман...